Еще не открывая глаз он почувствовал яркое солнце. Не открывая глаз просто лежал еще какое-то время. Запахи приводили его в восторг. Пахло теплотой, женщиной рядом и морем. Запах свежести не давал ему покоя...
Таким утром он слушал только Bossanova. Музыка, от которой веет сладким бездельем, солнцем и беззаботной улыбкой. Только два лекарства спасали его от урбанистической хандры, серости и несчастья на лицах окружавших его людей. Солнечная Bossa и его красный Spider Duetto...
Еще толком не проснувшись, пританцовывая он зашагал в направлении кухни. Bossa сочилась по всему дому и затягивала сознание чем-то похожим на сладкую тягучую карамель. Какая потрясающая музыка, какое потрясающее солнечное утро... Как все же удивительна и прекрасна жизнь...
Он редко варил себе кофе в городе. Не нужен ему был энергетический допинг по утрам. Он придавался этому излюбленному ритуалу исключительно в такой обстановке. Вдалеке от суеты и спешки, денег и насилия. Вдалеке от борьбы за место под солнцем и лишний кусок социальных удобств. Жизнь, еще вчера устилающая его путь неприятностями и борьбой, теперь казалась ему просто глупым сном. Жизнь, наполненная едким дымом пробок. Жизнь, зимой хлюпающая слякотью растоптанного снега, а летом выедающая глаза раскаленным бетоном. Жизнь, где солнечный свет меркнет в пошлом сиянии холодных огней бесконечных витрин. Теперь это все казалось случавшимся когда-то не с ним. Теперь все это походило на чей-то рассказ о другой, далекой стране. Лишь теперь он мог с упоением варить себе утренний кофе...
Мир захватили идиотские гаджеты, социальные интернет извращения и искусственные заменители всего, чего только мог желать человек. Все вокруг становилось другого цвета, менялось на ощупь и обретало странный и непривычный аромат. И так он любил те запахи, которые вопреки всему остались прежними... Запах вскипающего в глиняной чурке кофе, запах вожделеющей женщины и запах его Альфа Ромео...
Он знал прекрасно, чем она пахла... Кожей. Такого запах нет в его каждодневном дорогом бмв. Запах кожи его спайдера приводил его в исступление, сексуально возбуждал и заставлял чувствовать себя мужчиной. Тем мужчиной, который состоит лишь из яиц и сбитых кулаков. Его наверняка сочли бы за идиота, но если бы он мог загнать ее домой, чтобы жадно вдыхать этот запах каждым утром - он бы наверняка так и поступил.
Она не пахла, от нее просто разило. Бензином и маслом. Этот не те рафинированно-дезодорированные недомашины современности. Она пахла по-настоящему. Если запах мужского пота и женской страсти не изменился, какого черта они решили, что запах автомобилей должен быть другим!? Она пахла так, что не оставалось сомнений в том, что она живая.
Кофе начинал закипать и забавно шумел.
Ее скромные 4 цилиндра и никаких гидрокомпенсаторов... Шайбы пощелкивали слегка неровно, будто не двигатель машины ласкал ему слух, а живое сердце создавало этот шум... Ненарочно металлический и грубый, местами ласковый и сглаженный, он был таким, каким должен быть шум работы двигателя. Ни хороший и не плохой... Он как дождь. Дождь мокрый и все тут. И не нужно искусственно пытаться сделать его суше или теплее. Таким мужчинам как он, дождь нравился в своем естественном проявлении...
Кофе как мог привлекал его внимание. Сначала шептал ему что-то несмело. После начал откровенно и нагло шипеть. Потянутый ароматной невесомой пенкой он сделал последнее свое предупреждение и, когда понял, что он нем забыли, немедля излил обиду на раскаленную плиту. Кубарем вывалившись из своих раздумий резким движением он сдернул чурку с огня. А если бы у кофейной чурки была система стабилизации? Он брезгливо сморщился от этой мысли...
Он жал газ изо всех сил на своих дурацких немецких повозках. С развитием умных систем курсовой устойчивости езда уже не просто походила на секс в презервативе, но к его великому сожалению, отчетливо становилась чем-то вроде позиции наблюдателя. С новой продвинутой системой от лучших автомобильных умов ты теперь лишь наблюдаешь за тем, как кто-то спит с твоей женщиной. И все, что ты можешь теперь - это изредка давать несмелые указания опытному жеребцу, задорно пыхтящему над той, с которой ты планировал побыть наедине в столь пикантные моменты вашего совместного бытия. Указания, больше походившие на робкие советы, которые давал бы раскрасневшийся от стыда школьник опытному дяде с завидным прошлым.
Она же была не такая. Она выливалась через край каждый раз, когда ты не мог за ней уследить. Хотя она не была мощной никогда. И шасси не позволило бы реализовать даже половину мощности современных быстрых универсалов. Но она была настоящей, как слепящий солнечный свет, соленый запах моря или обжигающий мороз.
Он сидел и поначалу лишь носом несмело наслаждался своим очередным творением. Потом с надеждой отпил глоток и самодовольно улыбнулся. Кофе был хорош. Ой, хорош...
Каждый раз проносясь мимо неземной красоты пейзажа он думал о том, как же хороша она. И никогда он не воспринимал мир за ее пределами вне контекста ее присутствия. Он словно влюбленный мальчик пропускал все мысли через призму ее существования.
Неправильно было бы сказать, что она вдохновляла его. Она была тем кусочком настоящего автомобильного мира. Мира, не тронутого еще специалистами из отделов по объемам багажного отделения, скорости складывания мягких крыш и урона, наносимого при столкновении с пешеходами. Она была шорохом птиц, пахучими листиками и надоедливыми насекомыми. Она была настоящей...
Она пьянила, как настоящий крепкий алкоголь и крутила голову, как настоящий табак. Он так устал от умных и во всем совершенных современных машин, которые все больше становились похожими на бумагу, пропитанную никотином.
Допил кофе. Разбудил спутницу. Взял в руку смешной маленький железный ключик.
Сел внутрь. Звуки, которые его окружали, были великолепными. И металлический звон закрывающейся двери, и скрип настоящей кожи под его успешной задницей. Завел. Слушал. Наслаждался. Она подрагивала и передавала все возможные вибрации на кузов.
Задумайся, человечишко, под тобой трясется и звенит кусок золотой автомобильной эпохи! Времени ушедшего, к сожалению, навсегда...
Она была красива... Потрясающе красива. И в пропорциях своих уже удивляла. Она была миниатюрной и легкой. Как же глупо выросли все современные машины подобного рода. Она была стройна и женственна. Требовала к себе бережного и чуткого отношения. Хрупкая, капризная и уникальная.
Это было потрясающее утро. Утро тех, кто никогда не постареет. Утро, которое оказалось вне времени. Утро, ради которого стоит просыпаться.
уж простите...
