отсюда (с)...
Тем временем, второй таможенник, открыв заднюю дверь вэна, начал вытаскивать из него сумки и какие-то прямоугольники разной величины, завернутые в бумагу.
- Это что? – спросил освободившийся Ковалев. – И – чье?
- Картины. Я везу. – вяло сказал успокоившийся было Соловьев.
- Картины? Ну-ну… Разворачивайте…
Через пять минут взору присутствовавших предстали семь произведений живописи, представлявших собой разные жанры изобразительного искусства – от натюрморта, написанного маслом, до городского акварельного пейзажа. Даже без начальных специальных познаний в художественной области было совершенно очевидно, что картины принадлежат кистям современных авторов и куплены, скорее всего, по сходной цене у многочисленных бородатых художников на Арбате. Зачем Соловьев тащил их с собой в Бенилюкс, подаривший миру огромное количество живописных шедевров, оставалось только гадать.
- Да тут целая коллекция! – сказал Ковалев. – Надеюсь у Вас есть соответствующие документы, что данные произведения не представляют исторической ценности и могут вывозиться за пределы страны?
- Да я их за копейки покупал! Какая ж тут историческая ценность? Видно же, что они позавчера нарисованы! – взмолился Соловьев.
- Так есть документы или нет?
- Конечно, нет…
- Уважаемый Владимир Петрович! Я понимаю, что Вы едете за границу впервые и Ваши спутники, однажды уже посетившие дальнее зарубежье, плохо инструктировали Вас, говоря: “Бери что хочешь, никто нас сильно досматривать не будет”. Но давайте теперь призовем на помощь элементарную логику. Я и Василий, - Ковалев показал на второго таможенника, - хоть и нагляделись здесь, на боевом посту на разного рода художественные произведения, но имеем об их ценности такое же представление, как потомственный лесоруб о проблемах падения мощности ядерного реактора. Более того, многие картины, которые продают на “Сотби” за сотни тысяч долларов, я бы не повесил даже у себя в прихожей, чтобы не портить стенку. Теперь скажите, как мы с Василием, глядя на эти бессмертные творения можем утверждать, что их создателями являются не Веласкес, Рембрандт или наш доморощенный Куинджи, а бывший маляр Федор Хренов, внезапно обнаруживший в себе искрометный талант и решивший затмить славу Пикассо или, на худой конец, Маневича? Нам, далеким от живописи людям, уверенность в безродности этих полотен может дать только бумага от соответствующего и уполномоченного экспертного органа. Так что…
- Да какой же это Рембрандт? – взмолился Соловьев. – Да Вы приглядитесь – мазня с вернисажа!
- А мне они нравятся. Вон та, с московским Кремлем – очень даже талантливо написана, может быть Суриковым или Васнецовым! Сплошная экспрессия!
- Да, ведь звезды на Кремле! Красные! Откуда ж Суриков мог о звездах узнать, если их только коммунисты туда привинтили!?
- Ну, значит Сарьян какой-нибудь. Тот их на груди генерального секретаря дюже ловко рисовал! Тренировался…Или вот этот пейзаж! Чистый Левитан! А вон та, которую, по-моему вверх ногами поставили… Или нет? Или набок? Ну, не важно.. Ее вполне мог и Сальвадор Дали на холст накрасить! Так что, несите к столику…
...