Да, основы многого из перечисленного были заложены в предыдущих веках, однако только в двадцатом всё это масштабно реализовалось. И каждый пункт из числа перечисленных вносил фундаментальные изменения в жизнь людей. Жизнь людей менялась не мгновенно, но достаточно быстро и, самое главное, принципиально. Практически всё нам привычное появилось именно в двадцатом веке.
Теперь зададим себе вопрос: помним ли мы об этом? Вы, например, назовёте, не залезая в интернет, фамилии изобретателей интернета? Сумеете сказать, кто и как изобрёл полупроводники, или хотя бы, что это вообще такое по своей физической сути? О’кей, почти все назовут фамилию первого человека в космосе, но хотя бы половина вспомнит фамилию главного конструктора? Вы знаете, кто в нашей стране строил систему всеобщего среднего образования?
Сейчас я с ужасом ощущаю, что сам могу в лучшем случае вкратце описать процесс появления только двух третей из мной же составленного списка. Фамилии же сумею назвать всего по трём-четырём пунктам. Я, как и вы, — жертва отчуждения человечества от его собственного прогресса.
Зато мы все на днях прочитали, какой выдающийся инноватор был безвременно почивший Стив Джобс, да. В списке заслуг этого человека было порядка трёхсот патентов, при этом львиная их доля касалась чисто дизайнерских решений. Понимаете? Чисто дизайнерских. Нас уже не интересуют фундаментальные изменения, мы готовы довольствоваться исключительно оформлением фасада. Мы не можем вспомнить, кто придумал компьютер или концепцию операционной системы, кто автор языка программирования как идеи или кто догадался объединять компьютеры в сеть, но уверены, будто величайшим гением современности был тот, кто придумал пиарить скруглённые углы на коммуникаторах
Мы не знаем изобретателя коммуникатора, но называем «величайшим гением» человека, который «изобрёл iPhone» — лишь одну из версий означенных коммуникаторов, немного отличающуюся интерфейсом.
Нет, я не хочу сказать, что Джобс вообще ничего не сделал. Многие дизайнерские решения, в которых он поучаствовал, были весьма неплохими. Но даже если бы он действительно изобрёл мышь (её на самом деле изобрели в фирме Ксерокс), оконный интерфейс (тоже восходит к Ксероксу) и Multi-touch (сенсорный экран изобрели в IBM, а поддержку множественных касаний в ЦЕРНе), то и тогда всё это было бы столь незначительным на фоне полётов в космос, полупроводников и электростанций, так что Джобс попадал бы в список величайших умов, как максимум, на десятитысячные места́.
Однако восприятие людей исказилось настолько, что внешний вид передней панели прибора стал казаться гораздо более важным, нежели этого прибора внутреннее устройство и суть физических процессов, за этим устройством стоящих.
Дизайн, да, это важно. Важно в том смысле, что человеку приятнее и удобнее пользоваться красивой, эргономичной вещью. Но дизайном никак нельзя заменить суть — даже если очень хочется. Прогресс пока ещё не стал мнимым в полной мере, но его движущая сила всё сильнее уходит в тень. Она всё сильнее скрывается от наших взоров, оставляя вместо себя «прогресс» вида иконок и спецэффектов при их касании. Да, модель коммуникатора, в которую был встроен GPS (не подумайте, Джобс и тут ни при чём), явилась действительно в некотором смысле прогрессом, не поспоришь. Однако новый набор рингтонов и новый дизайн стартовой страницы — это не прогресс. Визуальные улучшения — да, прогресс — нет.
Двадцатый век открыл перед человеком все двери, а двадцать первый после этого разъяснил, что нет никакого резона в них входить. Некоторое время люди довольствовались просто наслаждением от чувства открытости всех дверей, но потом забили даже и на это, всецело предавшись созерцанию рисунка на обивке.
Дело дошло до того, что дополнительная функциональность прибора стала сопровождаться дополнительной же мигающей лампочкой: иначе никто просто не узнает, что в приборе заявленная функциональность вообще есть. Мигающая лампочка по сути сама стала «фичей». Люди никак не пользуются новой распиаренной возможностью, но зато имеют возможность померяться, у кого больше мигает лампочек.
Внедрение инновации стало тождественно упоминанию её в отчёте. Причём, так думают уже не только бюрократы и карьеристы — и у остальных тоже нет никакого интереса разбираться в происходящем.
Собственно, модное и непонятное слово «постмодернизм» означает именно это: постулирование тождества явления и любого варианта изображения этого явления. Равнозначность всех концепций и, следовательно, принципиальный отказ от их сопоставления. В рамках постмодернизма сравнивать реальные вклады людей — не комильфо, поэтому изобретатель лазера и тот, кто красиво задизайнил означенного лазера корпус, как бы равны между собой. Как бы одинаково уважаемы. Более того, очередной лазер как бы уже даже и не обязательно изобретать.
Двадцатый век, как уже говорилось, дал каждому принципиальную возможность сделать научное открытие. Постмодернистский же подход даёт каждому возможность почувствовать свою значимость, даже никаких открытий не совершая. Будущее раньше виделось как то место, где все вырастут над собой и открытия будет делать каждый. Теперь ему на смену пришла другая концепция: каждый получит возможность делать убогую ерунду так, чтобы ни одна собака не имела права сказать ему, что он ни фига не великий.
Это как бы «равенство в своей ничтожности» — в противовес предшествующему «равенству в своей возможности коснуться звёзд». Изобрести лазер сейчас может не каждый, но каждый может в Фотошопе набросать рисунок корпуса лазера, той или иной степени убогости и креативности. Если предыдущая концепция делала вывод: надо научить всех изобретать «лазеры», — то текущая: следует считать, будто «корпусы лазеров» — это не менее круто, чем сами «лазеры».
Собственно, в этом и состоит самая суть проблемы.
http://www.odnako.org/blogs/show_13324/